Читать книгу - "Аркейн | Не зря же меня зовут... - Nondual"

Три дня споров, переговоров, уступок и всех этих других игр в дипломатию.

Может и вправду следовало сразу воспользоваться случаем и под шумок укоротить на голову не только "виноватых", но и вообще всех "лишних"? Ех… Все мы крепки задним умом.

С другой стороны, тогда я сознательно от этого отказался по причине понимания что несмотря на почти абсолютную верность "моих" баронов, ни они, ни я пока что не готовы совладать с настолько большим куском "общего пирога". Сначала нам надо всем чуток "подрасти" и нарастить побольше "жирка" на Линиях, а на это нужно время. Хотя бы несколько лет относительного спокойствия. И когда удастся договориться с контрабандистами Билджвотера — эти несколько лет у нас будут, но поскольку никак ускорить данный процесс я пока что не могу, то пришлось вливаться в относительно новую для себя рутину.

Сама же "рутина" стала выглядеть для меня следующе.

Утром я, Джинкс и Ранни занимаемся "физкультурой". И я и мелкая синевласка наконец достаточно подросли (она) и окрепли (я) чтобы начать полноценные тренировки, совмещенные с выстраиванием и корректировкой боевого стиля. По крайней мере, его начальные этапы. И тут сразу же вылезла первая проблема.

Маленькая Джинкс постоянно рискует. Слишком сильно рискует. Уклоняется от ударов буквально в считанные миллиметры. Идет на сближение там, где логичнее было бы дистанцию разорвать. Она будто каждую секунду боя пытается что-то самой себе доказать. Словно лишь хождение по самой грани заставляет её ощутить себя по настоящему живой.

Только вот, хотя с одной стороны это плохо, так как в некоторых случаях не оставляет ей пространства для маневра и делает несколько предсказуемой (по крайней мере для меня), но вот с другой — в этом вся Джинкс. Все в ней так и кричит о постоянном риске. Открытый и легкий стиль одежды, постоянные эксперименты со взрывчаткой, отсутствие поручней на лопастях пропеллера её "дома мечты"…

Когда мне в руки всё-таки попал достаточно надежный бронежилет скрытого ношения, без которого теперь вообще никуда не выхожу, я даже какое-то время пытался убедить девочку также начать носить подобный, но очень быстро оставил эту затею.

Джинкс — это Джинкс и у меня нет никакого желания переделывать её под себя. Помочь раскрыться и в полной мере реализовать собственный потенциал — это да, "перевоспитывать" и лепить что-то, соответствующее собственным несовершенным представлениям — ни за что.

После "утренней физкультуры", где-то около полудня, я обычно отправляюсь к своему кабинету в Последней Капле, где раздаю указания, общаюсь с Севикой, разбираюсь с бумагами и остальной срочной текучкой. Ранни в случае отсутствия других поручений идет за мной в след, а маленькая синевласка отправляется либо к Синджеду, либо в свою собственную мастерскую.

Затем, к сумеркам, последняя всегда приходит ко мне и рассказывает, что сделала за прошедшее время. Иногда, после мастерской, она приносит с собой чертежи или просто на ближайшей бумаге расписывает идею того, что ей хотелось бы создать. Помимо разнообразных придумок будущей техники (в основном — оружия), когда Джинкс в мастерской, она еще занимается изучением информации украденной из лаборатории Виктора и Джейса. Пока что в том направлении ничего интересного нет, но главное девочка начала понемногу разбираться в теме работы с нестабильными магическими кристаллами и уже сейчас размышляет о том, как их можно будет использовать в собственных изобретениях.

В таких разговорах с девочкой проходят наши вечера и часть ночи. Большая же часть последней у нас идет либо на сон, либо, если есть такая возможность, на очередной фото-тур в лабораторию двух гениев.

Кстати о последнем. Полный перенос всех записей ученых на фотоноситель занял у нас в конечном счете еще два месяца. Последующие же найденные записи были уже не так интересны в плане науки, так как просто содержали пространные размышления Виктора и Джейса о перспективах применения хекстека. В этот момент, имея в наличии еще несколько часов, мы с маленькой Джинкс позволили себе немного похулиганить.

Я начал писать на свободном месте в журнале "исследователей" то, что помнил об опасности злоупотребления Аркейном, без наличия врожденного дара к манипуляции им. А точнее — вред окружающей флоре, влияние на сознание тех, кто с ним соприкасается, неадекватная реакция на телесные жидкости живых существ, а в особенности на кровь… Даже немного стыдно стало за то, что так мало запомнил, но уже эта информация должна стать тревожным звоночком для этих двоих. В любом случае, я, как и обещал, их предупредил. Послушаются — молодцы, нет — земля, стекловата и далее по тексту.

Пока же я занимался написанием текста-предупреждения, моя маленькая спутница бродила по лаборатории в поисках всяких интересностей и, что неудивительно, таки их нашла. Нашла и, словив паническую атаку, едва не устроила погром.

А всё почему? А всё потому, что вид камушков с нестабильной магической энергией пробудил в ней не самые приятные воспоминания и её "невидимые спутники" вновь дали о себе знать, начав своими "комментариями" сводить девочку с ума. Еле утихомирил бедняжку…

Надо что-то делать с этими её приступами, но вот только что?

Хм… Может, съездить с ней куда-то? Обстановку, так сказать, сменить? Надо бы над этим хорошенько подумать.

Помимо наличия необходимости постоянного поиска решений на вечно возникающие тут и там вопросы, неделю назад моя ежедневная рутина обрела, для разнообразия и позитивный момент приправленный небольшой остринкой. Причиной же приятных перемен стала Ранни. А дело было так…

***

Три дня назад. Последняя Капля. Взгляд со стороны.

В полумраке кабинета Силко всегда таилась странная, даже несколько зловещая красота.

Днем и ночью тусклый свет ламп играет на поверхностях крепкого дерева, пробегает по полированной поверхности стола, цепляется за массивные стеклянные бутыли, наполненные янтарной жидкостью. Его переливы будто постоянно находятся в движении и словно пытаются поймать чьё-то несуществующее дыхание, спрятанное в густой тени.

Воздух здесь неизменно пропитан терпким запахом чернил, смешанным с горьким ароматом качественного табака и едва уловимым металлическим привкусом того, на чем построил собственную власть хозяин данного помещения.

Тяжёлые портьеры скрывают город за окнами, словно отгораживая этот мир от внешней суеты, но сквозь их складки иногда пробиваются отблески ярких огней Зауна, чье приглушённое сияние мерцает на стенах, отбрасывая полупрозрачные тени.

По центру, прямо перед столом, стоит величественное кресло, что словно манит усталого путника своими мягкими очертаниями, обещая при этом теплоту и уют. Но в его спинке скрыта непреклонность. Эта мебель не создана для тех, кто привык всю жизнь предаваться лени и праздности. Нет, восседающий на нем привык быть в курсе